В сырой заброшенной землянке,

 Когда-то, много лет назад,

Согретый музыкой тальянки,

Сидел на корточках отряд.

Потом в степи ревели танки, Менялась скорбь на крик «ура»! 

И вместо тех бойцов в землянке 

Уже резвилась детвора.

Теперь же в ней, вдали от мира, 

Гостил подвижником монах.

В землянке было зябко, сыро

И тишина внушала страх.

В почти стянувшемся оконце

Сочился еле-еле свет.

Его дарило нежно солнце

Землянке старой много лет.

Когда-то через то окошко,

Скрывая всячески слезу,

Солдат, задумавшись немножко, 

Глядел на звёздную лозу.

Потом с него взахлёб плевался 

Разгорячённый пулемёт,

Как будто он с цепи сорвался: 

Посадка — взлёт! Посадка — взлёт!

Теперь сквозь время и границы, 

Где люди падали от битв,

Летают в небе чистом птицы

Под унисон святых молитв.

Земля, пропитанная кровью,

Деревья, битые свинцом, —

Всё обрастало тихо новью,

А души — благостным венцом.

Живя в безмолвии и плаче,

Ходил под тяжестью вериг. 

И куколь грозный, не иначе,

Скрывал его усталый лик.

В корнях у внутреннего склона, 

Призвав с собою мысли вдаль, 

Была приделана икона,

Как та солдатская медаль.

Он ел и пил труды природы,

Он спал на хворосте берёз.

Текли закаты и восходы,

Текли у старца реки слёз.

Он ведал участь тех мальчишек, 

Что забрала тогда война,

Что тут легли под шалью шишек, 

Плечо к плечу, к спине спина.

На мох сырой ногой ступая,

Взывал с надеждою чернец,

Чтоб отворились двери рая

И был для всех один конец.

07.04.2011 г.