Солдат метался: бред его терзал.

Горела грудь. До самого рассвета

он к женщинам семьи своей взывал,

он звал, тоскуя: — Мама, где ты, где ты? —

Искал ее, обшаривая тьму…

И юная дружинница склонилась

и крикнула — сквозь бред и смерть — ему:

— Я здесь, сынок! Я здесь, я рядом,

милый!—

И он в склоненной мать свою узнал.

Он зашептал, одолевая муку:

— Ты здесь? Я рад. А где ж моя жена?

Пускай придет, на грудь положит руку.—

И снова наклоняется она,

исполненная правдой и любовью.

— Я здесь,— кричит,— я здесь, твоя жена,

у твоего родного изголовья.

Я здесь, жена твоя, сестра и мать.

Мы все с тобой, защитником отчизны.

Мы все пришли, чтобы тебя поднять,

вернуть себе, отечеству и жизни.—

Ты веришь, воин. Отступая, бред

сменяется отрадою покоя.

Ты будешь жить. Чужих и дальних нет,

покуда сердце женское с тобою.