Сергей Михалков 

 Детский ботинок 

Занесенный в графу 

С аккуратностью чисто немецкой, 

Он на складе лежал 

Среди обуви взрослой и детской. 

Его номер по книге: 

«Три тысячи двести девятый». 

«Обувь детская. Ношена. 

Правый ботинок. С заплатой…» 

Кто чинил его? Где? 

В Мелитополе? В Кракове? В Вене? 

Кто носил его? Владек? 

Или русская девочка Женя?.. 

Как попал он сюда, в этот склад, 

В этот список проклятый, 

Под порядковый номер 

«Три тысячи двести девятый»? 

Неужели другой не нашлось 

В целом мире дороги, 

Кроме той, по которой 

Пришли эти детские ноги 

В это страшное место, 

Где вешали, жгли и пытали, 

А потом хладнокровно 

Одежду убитых считали? 

Здесь на всех языках 

О спасенье пытались молиться: 

Чехи, греки, евреи, 

Французы, австрийцы, бельгийцы. 

Здесь впитала земля 

Запах тлена и пролитой крови 

Сотен тысяч людей 

Разных наций и разных сословий… 

Час расплаты пришел! 

Палачей и убийц – на колени! 

Суд народов идет 

По кровавым следам преступлений. 

Среди сотен улик – 

Этот детский ботинок с заплатой. 

Снятый Гитлером с жертвы 

Три тысячи двести девятой.