Хрустит чужое под ногой

Стекло и черепица.

Вдали за нами край родной,

Земли родной граница.

Да, мы иных, чем ты, кровей,

Иных знамен солдаты,

И мы сегодня по твоей

Земле идем с расплатой.

Как занялся огнем твой дом,

Ты увидал впервые,

А нам тот запах так знаком,

И дым тот очи выел.

Прошло, сменилось три травы

Вдоль той дороги долгой:

От Верхней Волги, от Москвы,

Да что! - Нижней Волги.

И память - боль, - на том стоим, -

Она не убавлялась,

Она от мертвых к нам, жывым,

В пути передавалась.

И тот, кто нынче приведен

В твои края войною,

Двойною ношей нагружен,

А может быть, тройною.

И мы не с тем сюда пришли,

Чтоб здесь селиться хатой.

Не надо нам твоей земли,

Твоей страны проклятой,

Нас привела сюда нужда,

Неволя - не охота.

Нам только надо навсегда

Свести с тобою счеты.

И мы тревожим чуждый кров

Священной мести ради.

И суд наш праведный суров,

И места нет пощаде.

И не у нас ее проси,

Мы будем мертвых глуше.

Проси у тех, чьи на Руси

Сгубил безвинно души.

Проси у тех, кого ты сжег.

Зарыл в земле живыми, -

Не шевельнется ли песок,

Притоптанный над ними?

Проси у тех, кому велел

Самим копать могилу,

Проси у тех, кого раздел

В предсмертный час постылый.

Проси у девочки у той,

Что, в дула ружей глядя,

Спросила с детской простотой:

- Чулочки тоже, дядя? -

У той, худое тельце чье

У края рва поставил.

Проси пощады у нее,

А мы щадить не вправе.

У нас оглохшие сердца

К твоим мольбам бесстыдным.

Мы справим суд наш до конца,

А после будет видно.

Четвертый год солдат в борьбе,

И сколько дней в чужбине!

Земля родная о тебе

И сны и думы ныне!