Идти устали маленькие ноги,

Но он послушно продолжает путь.

Еще вчера хотелось близ дороги

Ему в ромашках полевых уснуть.

И мать несла его, теряя силы,

В пути минуты длились, словно дни.

Все время сыну непонятно было,

Зачем свой дом покинули они.

Что значат взрывы, плачь, дорога эта?

И чем он хуже остальных ребят,

Что на траве зеленой у кювета,

Раскинув руки, рядом с мамой спят?

Как тяжело выслушивать вопросы…

Могла ли малышу ответить мать,

Что этим детям, спящим у березы,

Что этим мамам никогда не встать?

Но сын вопросы задавал упрямо,

И кто-то объяснил ему в пути,

Что это спали неживые мамы,

От бомбы не успевшие уйти.

И он задумался под лязг машин железных,

Как будто горе взрослых понял вдруг, –

В его глазах, недавно безмятежных,

Уже блуждал осознанный испуг.

Так детство кончилось. Он прежним больше не был.

Он шел и шел. И чтобы мать спасти,

Следил ревниво за июньским небом

Малыш, седой от пыли, лет шести.