На батарее

были сплошь –

девчонки.

А старшей было

восемнадцать лет.

В то утро

танки вышли

прямо к Химкам.

Те самые.

С крестами на броне.

И старшая,

как от кошмара заслонясь рукой,

скомандовала только:

 (Ой мамочка!..

Ой родная!..)

Огонь! –

И – залп!

И тут они

заголосили,

девчоночки.

Запричитали всласть.

- Ой, мамочка!..

- Ой, страшно мне!..

- Ой, мама!.. –

И снова:

- Батарея-а-а! –

И уже

пред ними,

посреди земного шара,

левее безымянного бугра

горели

неправдоподобно жарко

четыре чёрных

танковых костра.

Раскатывалось эхо над полями,

бой медленною кровью истекал…

Зенитчицы кричали

и стреляли,

размазывая слёзы по щекам.

И падали.

И поднимались снова.

Впервые защищая наяву

и честь свою

(в буквальном смысле слова!).

И Родину.

И маму.

И Москву.