Константин Симонов — Сын артиллериста: Стих

Был у майора Деева

Товарищ — майор Петров,

Дружили еще с гражданской,

Еще с двадцатых годов.

А у майора Петрова

Был Ленька, любимый сын,

Без матери, при казарме,

Рос мальчишка один.

И если Петров в отъезде,—

Бывало, вместо отца

Друг его оставался

Для этого сорванца.

Вызовет Деев Леньку:

— А ну, поедем гулять:

Сыну артиллериста

Пора к коню привыкать!—

С Ленькой вдвоем поедет

В рысь, а потом в карьер.

Бывало, Ленька спасует,

Взять не сможет барьер,

Свалится и захнычет.

— Понятно, еще малец!—

Деев его поднимет,

Словно второй отец.

Подсадит снова на лошадь:

— Учись, брат, барьеры брать!

Держись, мой мальчик: на свете

Два раза не умирать.

Ничто нас в жизни не может

Вышибить из седла!—

Такая уж поговорка

У майора была.

Прошло еще два-три года,

И в стороны унесло

Деева и Петрова

Военное ремесло.

Десять лет пролетело.

Кончилась тишина,

Громом загрохотала

Над родиною война.

Деев дрался на Севере;

В полярной глуши своей

Иногда по газетам

Искал имена друзей.

Однажды нашел Петрова:

«Значит, жив и здоров!»

В газете его хвалили,

На Юге дрался Петров.

Потом, приехавши с Юга,

Кто-то сказал ему,

Что Петров, Николай Егорыч,

Геройски погиб в Крыму.

Деев вынул газету,

Спросил: «Какого числа?»—

И с грустью понял, что почта

Сюда слишком долго шла…

А вскоре в один из пасмурных

Северных вечеров

К Дееву в полк назначен

Был лейтенант Петров.

Деев сидел над картой

При двух чадящих свечах.

Вошел высокий военный,

Косая сажень в плечах.

В первые две минуты

Майор его не узнал.

Лишь басок лейтенанта

О чем-то напоминал.

— Ленька?— Так точно, Ленька,

Он самый, товарищ майор!

А через две недели

Шел в скалах тяжелый бой,

Чтоб выручить всех, обязан

Кто-то рискнуть собой.

Майор к себе вызвал Леньку,

Взглянул на него в упор.

— По вашему приказанью

Явился, товарищ майор.

— Ну что ж, хорошо, что явился.

Оставь документы мне.

Пойдешь один, без радиста,

Рация на спине.

И через фронт, по скалам,

Ночью в немецкий тыл

Пройдешь по такой тропинке,

Где никто не ходил.

Будешь оттуда по радио

Вести огонь батарей.

Ясно?— Так точно, ясно.

— Ну, так иди скорей.

Нет, погоди немножко.—

Майор на секунду встал,

Как в детстве, двумя руками

Леньку к себе прижал:—

Идешь на такое дело,

Что трудно прийти назад.

Как командир, тебя я

Туда посылать не рад.

Но как отец… Ответь мне:

Отец я тебе иль нет?

— Отец,— сказал ему Ленька

И обнял его в ответ.

— Понял меня?— Все понял.

Разрешите идти?— Иди!—

Майор остался в землянке,

Снаряды рвались впереди.

Где-то гремело и ухало.

Майор следил по часам.

В сто раз ему было б легче,

Если бы шел он сам.

Два… Он теперь, должно быть,

Ползет на самый хребет.

Три… Поскорей бы, чтобы

Его не застал рассвет.

Всю ночь, шагая как маятник,

Глаз майор не смыкал,

Пока по радио утром

Донесся первый сигнал:

— Все в порядке, добрался.

Немцы левей меня,

Координаты три, десять,

Скорей давайте огня!—

Орудия зарядили,

Майор рассчитал все сам,

И с ревом первые залпы

Ударили по горам.

И снова сигнал по радио:

— Немцы правей меня,

Координаты пять, десять,

Скорее еще огня!

Третий сигнал по радио:

— Немцы вокруг меня,

Бейте четыре, десять,

Не жалейте огня!

Майор побледнел, услышав:

Четыре, десять — как раз

То место, где его Ленька

Должен сидеть сейчас.

Но, не подавши виду,

Забыв, что он был отцом,

Майор продолжал командовать

Со спокойным лицом:

Радио час молчало,

Потом донесся сигнал:

— Молчал: оглушило взрывом.

Бейте, как я сказал.

Я верю, свои снаряды

Не могут тронуть меня.

Немцы бегут, нажмите,

Дайте море огня!

И на командном пункте,

Приняв последний сигнал,

Майор в оглохшее радио,

Не выдержав, закричал:

— Ты слышишь меня, я верю:

Смертью таких не взять.

Держись, мой мальчик: на свете

Два раза не умирать.

Никто нас в жизни не может

Вышибить из седла!—

Такая уж поговорка

У майора была.

В атаку пошла пехота —

К полудню была чиста

От убегавших немцев

Скалистая высота.

Всюду валялись трупы,

Раненый, но живой

Был найден в ущелье Ленька

С обвязанной головой.

Когда размотали повязку,

Что наспех он завязал,

Майор поглядел на Леньку

И вдруг его не узнал:

Был он как будто прежний,

Спокойный и молодой,

Все те же глаза мальчишки,

Но только… совсем седой.

Он обнял майора, прежде

Чем в госпиталь уезжать:

— Держись, отец: на свете

Два раза не умирать.

Ничто нас в жизни не может

Вышибить из седла!—

Такая уж поговорка

Теперь у Леньки была…