Две сестры бежали от войны —

Свете восемь, Кате три всего лишь…

Вот чуть-чуть еще, и спасены,

За холмом свои, а значит — воля.

Но рванула мина, сея смерть

Позади идущих дымно, гадко.

И один осколок долетел

И ударил младшей под лопатку.

Словно скрыть хотел преступный след

Миллиграмм горячего металла —

Ватник цел, и крови тоже нет,

Только сердце биться перестало.

Старшая сказала: «Хватит, Кать,

Ведь и мне приходится несладко.

Ручку дай, пора уже вставать,

Час еще, и будет все в порядке".

Но, увидев Катин взгляд пустой,

Света на мгновение застыла,

И, котомку выбросив с едой,

На плечо сестру свою взвалила.

И откуда силы в ней взялись,

Но она бежала и бежала…

Лишь когда увидела своих,

Пошатнулась и на снег упала.

Подошла к детишкам медсестра,

Маленькую Катю осмотрела

И сказала горестно: «Мертва»…

Света сразу в голос заревела.

«Нет, не надо, — разносился крик, —

Люди, люди, разве так бывает…

Старший брат, Иван, в бою погиб…

Папу с мамой немцы расстреляли…

Почему так много в мире зла…

Разве жизнь сестры моей — игрушка?"…

Медсестра за плечи увела

С поля восьмилетнюю старушку.

Ну, а Катю на руки поднял

Пожилой солдат из третьей роты.

«Внученька, — он только лишь сказал, —

Как же я тебя не уберег-то?"…

В небесах закаты жгут костры,

И ветра свои роняют вздохи,

Словно тихо плачут две сестры —

Искорки безжалостной эпохи.