Сорок первый -год потерь и страха

Заревом кровавым пламенел...

Двух парней в растерзанных рубахах

Выводили утром на расстрел.

Первым шёл постарше,темно-русый,

Всё при нём: и силушка,и стать,

А за ним второй-пацан безусый,

Слишком юный,чтобы умирать.

Ну,а сзади,еле поспевая,

Семенила старенькая мать,

О пощаде немца умоляя.

Найн,- твердил он важно,- растреляйт!"

"Нет!-она просила,-пожалейте,

Отмените казнь моих детей,

А взамен меня,меня убейте,

Но в живых оставьте сыновей!"

И ответил офицер ей чинно:

" Ладно,матка,одного спасайт.

А другого расстреляем сына.

Кто тебе милее? Выбирайт!"

Как в смертельной этой круговерти

Ей сберечь кого- нибудь суметь?

Если первенца спасёт от смерти.

То последыш- обречён на смерть.

Зарыдал мать,запричитала,

Вглядываясь в лица сыновей,

Будто бы и вправду выбирала,

Кто роднее,кто дороже ей?

Взгляд туда-сюда переводила...

О,не пожелаешь и врагу

Мук таких! Сынов перекрестила.

И призналась Фрицу:" Не могу!"

Ну,а тот стоял,непробиваем,

С наслаждением нюхая цветы:

" Помни,одного- мы убиваем,

А другого убиваешь ты".

Старший,виновато улыбаясь,

Младшего к груди своей прижал:

" Брат,спасайся,ну,а я останусь,-

Я пожил,а ты не начинал"

Отозвался младший:"Нет,братишка,

Ты спасайся. Что тут выбирать?

У тебя - жена и ребятишки

Я не жил,- не стоит начинать"

Тут учтиво немец молвил:" Битте,

-отодвинул плачущую мать,

Отошёл подальше деловито

И махнул перчаткой,- расстреляйть!"

Ахнули два выстрела,и птицы

Разлетелись дробно в небеса.

Мать разжала мокрые ресницы,

На детей глядит во все глаза.

А они, обнявшись,как и прежде,

Спят свинцовым беспробудным сном,-

Две кровинки,две ее надежды,

Два крыла,пошедшие на слом.

Мать безмолвно сердцем каменеет:

Уж не жить сыночкам,не цвести...

"Дура- матка,- поучает немец,-

Одного могла бы хоть спасти"

А она, баюкая из тихо,

Вытирая с губ сыновних кровь...

Вот такой,-убийственно великой,-

Может быть у матери любовь.