Лидия Фогель  Мне казалось, я помню всё это:

 сорок первый, жаркое лето,

 и мальчишек живых, невредимых,

 не вернувшихся с фронта, родимых.

 Мне казалось, я помню всё это:

 лай собак, заключённых и гетто,

 грязь бараков, надрывные стоны,

 и конвейером эшелоны.

 И немецкую ругань и хохот,

 и стрельбы нескончаемый грохот...

 денно - нощно дымящие печи,

 обречённых поникшие плечи.

 Гололёд. И замёрзшие трупы.

 Хлеб по карточкам. Изредка крупы.

 Без воды, без еды и без света,

 от рассвета и вновь до рассвета

 чётко помня: ни шагу назад,

 выживал, как умел, Ленинград.

 И горела Хатынь живою,

 повязав всех единой судьбою.

 И кричали от ужаса дети,

 задыхаясь в объятиях смерти.

 Двадцать шесть миллионов погибших.

 Двадцать шесть - за пять лет,

 не доживших...

 и не встретивших день Победы.

 И девятого мая деды,

 тяжело ступая ногами,

 надевают пиджак с орденами,

 и идут на парад ветеранов.

 День Победы - один во всех странах.