«Я их руками собирала… Они белые-белые…»

Женя Селеня – 5 лет. Сейчас – журналист

– В то воскресенье… Двадцать второго июня…

Пошли с братом за грибами. Уже было время толстых боровиков-

колосовиков. Лесок наш небольшой, мы там знали каждый кустик,

каждую полянку, где какие грибы растут, какие ягоды и даже цветы.

Где иван-чай, а где желтый зверобой. Синий вереск… Уже

возвращались домой, когда услышали громовой гул. Гул шел с неба…

Подняли головы: над нами штук двенадцать-пятнадцать самолетов…

Они летели высоко, очень высоко, я подумал, что раньше наши

самолеты так высоко не летали. Был слышен гул: у-у-у!

Тут же мы увидели нашу маму, она бежала к нам – плачущая,

растерянная, со срывающимся голосом. Таким и осталось впечатление

от первого дня войны – мама не зовет ласково, как обычно, а кричит:

«Дети! Мои дети!» У нее большие глаза, вместо лица одни глаза…

Через два дня, наверное, к нам на хутор зашла группа красноармейцев.

Запыленные, потные, с запекшимися губами, они жадно пили воду из

колодца. И как же они ожили… Как просветлели их лица, когда в небе

появилось четыре наших самолета. На них мы заметили такие четкие

красные звезды. «Наши! Наши!» – кричали мы вместе с

красноармейцами. Но вдруг откуда-то вынырнули маленькие черные

самолеты, они крутились вокруг наших, что-то там трещало, гремело.

Это как, знаете… Кто-то рвет клеенку или полотно… Но звук громче…

Я еще не знал, что так издали или с высоты трещат пулеметные

очереди.

За падающими нашими самолетами потянулись красные полосы огня

и дыма. Бабах! Красноармейцы стояли и плакали, не стесняясь своих

слез.

Я первый раз видел... Первый раз... Чтобы красноармейцы плакали... В

военных фильмах, которые я ходил смотреть в наш поселок, они никогда

не плакали.

А потом... Потом... Еще через несколько дней... Из деревни Кабаки

прибежала мамина сестра - тетя Катя. Черная, страшная. Она

рассказала, что в их деревню приехали немцы, собрали активистов и

вывели за околицу, там расстреляли из пулеметов. Среди

расстрелянных был и мамин брат, депутат

сельского Совета. Старый коммунист.

До сих пор помню слова тети Кати:

- Они ему разбили голову, и я руками мозги собирала... Они белые-

белые...

Она жила у нас два дня. И все дни рассказывала... Повторяла... За эти

два дня у нее побелела голова. И когда мама сидела рядом с тетей

Катей, обнимала ее и плакала, я гладил ее по голове. Боялся.

Я боялся, что мама тоже станет белая...