Их расстреляли на рассвете

Когда еще белела мгла, Там были женщины и дети

И эта девочка была.

Сперва велели им раздеться,

Затем к обрыву стать спиной,

И вдруг раздался голос детский

Наивный, чистый и живой: - Чулочки тоже снять мне, дядя?

Не упрекая, не браня, Смотрели прямо в душу глядя

Трехлетней девочки глаза.

"Чулочки тоже..?"

И смятеньем эсесовец объят.

Рука сама собой в волнении

Вдруг опускает автомат. И снова скован взглядом детским,

И кажется, что в землю врос.

"Глаза, как у моей Утины"_

В смятеньи смутном произнес,

Овеянный невольной дрожью,

Проснулась в ужасе душа

Нет! Он убить ее не сможет,

Но дал он очередь спеша…

Упала девочка в чулочках.

Снять не успела, не смогла.

Солдат, солдат, а если б дочка?

Твоя вот здесь бы так легла,

И это маленькое сердце Пробито пулею твоей.

Ты человек не просто немец,

Ты страшный зверь среди людей.

Шагал эсесовец упрямо, Шагал, не подымая глаз. Впервые может эта дума

В сознании отравленном зажглась,

И снова взгляд светился детский,

И снова слышится опять, И не забудется навеки

" ЧУЛОЧКИ,ДЯДЯ, ТОЖЕ СНЯТЬ?"