Помню хлеба ладошку с патокой,

В кузов плавный полет, а потом

В жутких высверках черную Ладогу

И машину с детьми подо льдом!

Долго плечи наши качали

На морозе застывший крик.

Кто то в злостной печали

Процедил по-немецки : "КРИ-и-иг!,,"

Так мы въехали в будни детдома:

Чечевичной сладкое варево,

Полустанки один к другому

И - живое село Варварино,

Где над нами, куда б ни ходили мы,

Прочитали: " Ой, деточки-братцы!

Уж погрейтесь, поешьте, родимые.

Ах, соколики - ленинградцы!.."

Ну а мы, глазенками думая

При свечном шевелящиеся свете,

Жались в кучки - обычные, глупые

Ленинградских героев дети.

И не ведали, скорбные, грустные,

Что собою олицетворяли,

Почему эти женщины русские

Перед нами сердца отворяли.

Почему они с нами делились

Бедным, скудным пайковым хлебом,

А их лица худые светились,

Словно звёзды, сошедшие с неба...

Но в своей неумеренной младости

Черной Ладоги не забывали -

В перемешку с детскими шалостями

Мы в тылу как могли воевали.

Мы по полю - коленки исколоты -

Ползали за колосками.

Точно так же, как ищут золото,

Зерна хлебные мы искали.

Пацаны да девчонки бескосые

Шевелили ручонками хилыми

И старались поспеть за взрослыми,

Сколько нашей хватало силы.

Чтоб нигде в сумасшедшей печали

Не цедилось кошмарное "кри-и-иг",

Чтобы плечи детей не качали

Над столетием застывший крик!

ЭТО - ЛАДОГА!

ЭТО - ЛАДОГА!

ЭТО - ЖИЗНИ ДОРОГА

КРИЧАЩАЯ.

АХ, КАК НАДО БЫ,

АХ, КАК НАДО БЫ

ВСПОМИНАТЬ НАМ ЕЕ

ПОЧАЩЕ!

ЧТОБЫ ТЕ, КТО СЕГОДНЯ В НЫТИКАХ,

НЕ ЗАБЫЛИ ДОРОГУ В СЧАСТЬЕ,

ПОКОЛЕНИЕ ЦЕЛОЕ ВЫТЕКЛО

ПО КОТОРОЙ, НО - ЭТО ЧАСТНОЕ!

А КАК ГЛАВНОЕ, ДА, КАК

ГЛАВНОЕ -

НА МАШИНАХ СИДЕЛО

БУДУЩЕЕ:

И ЗАКУТАННОЕ, И

ПОДАВЛЕННОЕ,

И МОЛЧАЩЕЕ, И ОРУЩЕЕ...