ДОВЕСОК

     Меня  послали  в булочную. Зажав  в  кулаке  карточки,  пристраиваюсь в
хвосте  хмурой  очереди.   Жадно   потягиваю  носом  хлебный  дух.   Шеренги
темно-коричневых,  почти черных  буханок  --  что  может  быть  лучше такого
зрелища?  Женщины  придирчиво,  враждебно  следят за  "уточками"  весов,  за
движениями медлительной продавщицы.
     -- А  ну, перевесь!  --  грозно требует то одна, то  другая. Худенький,
какой-то совсем бесплотный мальчишка, одетый во что-то  серое и  мешковатое,
неуверенно,  поминутно озираясь,  пробирается  в толпе. Вот он примостился у
прилавка,   уткнувшись  носом   в   самые   весы.   Его  буравят   недобрые,
подозрительные взгляды.
     --  Тетенька,  дайте  довесочек,--  еле  слышно   просит  мальчишка   у
покупательницы.
     -- Не могу, мальчик, свои голодные...
     -- Тетенька, дайте довесочек...
     -- Парень, ступай лучше домой.
     -- Дайте довесочек...
     -- Еще чего! Постыдился бы попрошайничать!
     -- Тетенька, дайте...
     -- Господи, горе-то, горе...
     -- Тетенька... Тетенька... Тетенька...
     Тетеньки, не глядя  другим в глаза, прячут в сумки свои пайки и быстро,
не оглядываясь, выходят. В очереди всхлипывают.
     -- Продавец, дали бы ребенку кусок, -- находит кто-то выход.
     Очередь волнуется, шумит.
     -- Дайте, ну что вам стоит!
     -- Сами дайте, если такие добрые! -- зло отзывается продавщица.
     Мой черед приближается.
     Я лихорадочно  соображаю.  Что мне-то  делать?  Триста  семьдесят  пять
граммов на троих -- это  совсем мало. Дать довесок  и дома сказать, что сама
съела? Но ведь его и  вправду можно съесть самой, а дома сказать, что отдала
мальчику.
     Как быть?
     К моему великому облегчению, мальчишка вдруг  отдирает свой бледный нос
от прилавка, поворачивается и плетется к двери.
     Спасен мой довесок!
     Только радости я почему-то  не испытываю...  Еще немного  медлю, потом,
уже у самого выхода,  догоняю мальчишку  и сую ему  в грязную цепкую ладошку
треугольный обрезок мякиша...