Я эту собаку запомнил, как человека...

Случилось это в сорок четвёртом. Зимой.

Игрался спектакль "Охота XX века"

Перед шеренгой застывший от страха, немой.

У коменданта была привязанность к догам.

И был экземпляр - казался слоном среди всех.

Даже эсэсовцы боялись верзилу-дога,

И вот этот зверь шагнул величаво на снег.

И вывели жертву...

Стоял мальчишка продрогнув.

Куда тут бежать? Он давно ослабел.

Комендант наклонился, подал команду догу,

И тот в два прыжка расстояние преодолел.

Обнюхав жертву, прошёлся спокойно рядом.

Был он великолепен в размашистом, лёгком ходу!

Вернулся дог к коменданту и честным собачьим взглядом

Сказал человеку пёс:

"Ребёнок ведь - не могу... "

Лагфюрер пожал плечами; ему-то разницы нету.

Раскрыл кобуру у упряжки с надписью "С нами Бог"

Но, едва сверкнула воронёная сталь пистолета,

В эсэсовское горло спился красавец дог!

... Дога четвертовали, пустив под лопасти шнека...

Я вряд ли теперь найду в Сан-Пельтене свой барак...

Но эту собаку я вспоминаю, как человека,

Единственного человека среди фашистских собак.