Валентин Марьинский

БАЛЛАДА

Командиру роты, фамилия которого неизвестна.

1.

За стеною, который не ведая год, 

Человек, не вернувшийся с фронта, живет.

За высокой кирпичной больничной стеной

Слышен крик по ночам: «В наступленье!

За мной!»

«Не робейте, ребята! Ребята, вперед!» —

Слышен крик вот уже восемнадцатый год.

Спит земля... людям видятся добрые сны.

Но не спит человек, не пришедший с войны.

Говорят доктора, наклонившись над ним:

«Трудный случай, наверное, неизлечим».

Задыхаясь в бреду, восемнадцатый год

Командир в наступление роту зовет...

2.

А на стенке — часы безмятежно стучат,

А солдаты давно дома с женами спят.

Все окопы высокой травой заросли.

Тишина, только пение птичье вдали.

Лишь за этой стеной, за тяжелой стеной,

Бьется, мечется голос: «За Родину, в бой!»

Лишь один человек, только ночь настает,

Тянет руку вперед — в наступленье зовет.

Он с тревогой глядит на спокойных врачей.

Он не в силах фамилии вспомнить своей.

Где он жил? Где он рос? Где родные его?—

Неизвестно в больнице о нем ничего.

Белой веткой в окошко стучится весна,—

И не знает она, что такое война,

И не ведает, как за Кубанью-рекой

В рукопашную шел лейтенант молодой;

Как безжалостный штык перед грудью возник,

Как из сердца безумия вырвался крик.

3.

Из палаты в палату всю ночь до утра

Коридорами длинными ходит сестра.

Там поправит постель, там прикроет окно.

Про себя помечтает: «Сходить бы в кино».

Капель в склянку нальет, и в положенный час

Лейтенанту больному лекарство подаст.

А на стенке часы — все стучат и стучат.

А в окне — кружат звезды, как стайка девчат.

И гудят поезда, и цветут города.

И, как птицы, летят над землею года.

Может быть, у того лейтенанта жена

Где-нибудь на Кубани тоскует одна.

Может быть, до сих пор в чудо верит и ждет

И, вздыхая, под вечер стоит у ворот.

Только он не придет никогда, никогда:

Он в атаку идет, он берет города.

«Не робейте, ребята! Ребята, вперед!»—

Он кричит по ночам восемнадцатый год.

Он не помнит ни мать, ни жену, ни отца,—

Снятся пули ему, да осколки свинца,

Да внезапные вспышки в тревожных ночах,

Да могилы друзей в чужедальних полях...

Беспрерывно — уже восемнадцатый год! —

Человек в наступление роту ведет.

Восемнадцатый год все идет он вперед.

Все идет он вперед, и назад — не придет.