Ирина Каратеева "Таня" — Виктория, г.Екатеринбург
ТаТаня
«Мама, посмотри какое солнце!
Видишь, оно падает в Неву.
Если мне спасать его придётся,
Я тебя на помощь позову!
Правда, что оно сейчас похоже
На большой, румяный, вкусный блин?
И на леденец немного тоже,
Жалко только, что всего один.
Вот бы шоколадную конфету
И хрустящей булки с молоком,
Чтоб быстрее наступило лето
И чтоб наш не разбомбили дом».
Голос рвался раненною птицей,
Бился в крест бумажный на окне,
И смотрели с фотографий лица
Молодых, подаренных войне.
Под худым, протертым одеялом,
Посильней зажмуривши глаза,
Девочка в отчаянье шептала.
Бушевала за окном гроза
И над непокорною рекою,
Обнимая вензеля оград,
Плакала рубиновой тоскою,
Глядя на суровый Ленинград.
Сквозь печалью зАлитые стекла,
Разрывая цепь голодных дней,
Первый луч – беспомощный и блеклый
Проскользнул. Из призрачных теней
Выступили обреченной горкой
У буржуйки старенькой тома.
И казалось, что под шепот горький
Уползала навсегда зима.
Сколько же забрать она успела,
Бросить в топку алчную - в войну!
Девочка, слабеющая, села,
Протянула руку. Тишину
Только сердце, как набат, взрывало,
Сердце, не изведавшее грез.
Девочка беззвучно закричала,
А потом заплакала без слёз.
И писала, плохо понимая,
Тонкою, дрожащею рукой:
«Мамы нет… тринадцатое мая…»
И помедлив: «Год сорок второй…»
Беззащитные страницы раня,
Вывела на красной полосе:
«Из живых осталась одна Таня».
И ещё… Что умерли-то все…
Май другой, Победой трудной пьяный,
Встретил долгожданную весну.
И народ, немыслимо упрямый,
Выиграл великую войну!
И опять весна! И скольких в мире
Танями девчонок назовут!
Только вот в большой своей квартире
