Тринадцать миллионов детских жизней

Сгорело в адском пламени войны.

Их смех фонтанов радости не брызнет

На мирное цветение весны.

Мечты их не взлетят волшебной стаей

Над взрослыми серьезными людьми,

И в чём-то человечество отстанет,

И в чём-то обеднеет целый мир.

Тех, кто горшки из глины обжигают,

Хлеба растят и строят города,

Кто землю по-хозяйски обживают

Для жизни, счастья, мира и труда.

Без них Европа сразу постарела,

На много поколений недород

И грусть с надеждой, как в лесу горелом:

Когда ж подлесок новый станет в рост?

Им скорбный монумент воздвигнут в Польше,

А в Ленинграде – каменный Цветок,

Чтоб в памяти людей остался дольше

Прошедших войн трагический итог.

Тринадцать миллионов детских жизней

— Кровавый след коричневой чумы.

Их мертвые глазёнки с укоризной

Глядят нам в душу из могильной тьмы,

Из пепла Бухенвальда и Хатыни,

Из бликов пискаревского огня:

«Неужто память жгучая остынет?

Неужто люди мир не сохранят?»

Их губы запеклись в последнем крике,

В предсмертном зове милых мам своих…

О, матери стран малых и великих!

Услышьте их и помните о них!

(А. Молчанов)