Широкие лиманы, зелёные каштаны,

Качается шаланда на рейде голубом.

В красавице-Одессе мальчишка голоштанный

С ребячьих лет считался заправским моряком.

И если горькая обида

Мальчишку станет донимать,

Мальчишка не покажет вида,

А коль покажет, скажет ему мать:

Припев:

Ты ж одессит, Мишка, а это значит,

Что не страшны тебе ни горе, ни беда!

Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет,

И не теряет бодрость духа никогда!

Изрытые лиманы, поникшие каштаны -

Красавица-Одесса под вражеским огнём.

С горячим пулемётом на вахте неустанно

Молоденький парнишка в бушлатике морском.

И эта ночь, как день вчерашний,

Несётся в крике и пальбе.

Парнишке не бывает страшно,

А станет страшно, скажет он себе:

Припев:

Ты ж одессит, Мишка, а это значит,

Что не страшны тебе ни горе, ни беда!

Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет,

И не теряет бодрость духа никогда!

Изрытые лиманы, поникшие каштаны,

И тихий скорбный шёпот приспущенных знамён.

В глубокой тишине без труб и барабанов

Одессу оставляет последний батальон.

Хотелось лечь... Прикрыть бы телом

Родные камни мостовой.

Впервые плакать захотел он,

Но комиссар обнял его рукой:"Брось, Мишка, брось..."

Припев:

Ты ж одессит, Мишка, а это значит,

Что не страшны тебе ни горе, ни беда!

Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет,

И не теряет бодрость духа никогда!

Спокойные лиманы, зелёные каштаны

Ещё услышат шелест развёрнутых знамён,

Когда войдёт обратно походкою чеканной

В красавицу-Одессу усталый батальон.

И уронив на землю розы,

В знак возвращенья своего,

Парнишка наш не сдержит слёзы,

Но тут никто не скажет ничего.

Припев:

Хоть одессит, Мишка, а это значит,

Что не страшны ему ни горе, ни беда!

Хоть ты моряк, Мишка, моряк не плачет.

На этот раз поплакать, право, не беда!