Освободившим Можайс

1.Земля стонала под фашистским сапогом,

сто дней в неволе был старинный город.

Война, бедой ворвавшись в каждый дом,

несла с собой разруху, смерть и голод.

На гибель был мой город обречен.

Режимом комендантский час введен,

для непослушных - виселицы в ряд,

сменив надолго колокольный звон,

встречая утро мрачное, скрипят...

Чужая речь, чужая жизнь, чужой закон.

Сады губил и ранил землю танков взвод,

враг церкви рушил, поджигал жилища.

Ограбленный, измученный народ

землянки рыл на черных пепелищах

и твердо верил: светлый день придет.

Никольский храм стал лагерем для пленных.

Погубленных людей не сосчитать.

Накажет Чудотворец непременно

за души те, поруганную пядь

земли Можайской, древней и священной.

Беду по-разному встречали люди:

кто прятался, а кто под пули лез.

Герои были, были и иуды,

кому же тяжелей достался крест?

Сейчас судить об этом очень трудно.

Фашист по всей свирепствовал округе,

а самым трудным выдался январь.

Мороз крепчал, и заметали вьюги.

Дни скорбные листает календарь.

Он выжил, выдержал народ все муки.

Разрушен был бредовый план "Блицкриг".

Шла из Сибири на защиту рать.

Узнал фашист, что русский есть мужик,

что подвигов его не сосчитать,

и землю отдавать он не привык.

Приговоренный, выжил город мой,

и в январе двадцатого с рассветом

солдаты пятой армии родной

флаг красный подняли над горсоветом,

победой доблестной, еще одной.

* * *

Здесь монументы в мраморе застыли.

В названьях улиц - имена героев.

Хранит людская память, как все было,

какой победа нам далась ценою.

Горит огонь над братскою могилой...