В палате выключили радио, и кто-то гладил мне вихор... В зиминском госпитале раненым давал концерт наш детский хор. Уже начать нам знаки делали. Двумя рядами у стены стояли мальчики и девочки перед героями войны. Они, родные, некрасивые, с большими впадинами глаз, и сами жалкие, несильные, смотрели с жалостью на нас. В тылу измученные битвами, худы, заморены, бледны, в своих пальтишках драных были мы для них героями войны. О, взгляды долгие, подробные! О, сострадание сестер! Но вот: "Вставай, страна огромная!" запел, запел наш детский хор. А вот запел хохол из Винницы. Халат был в пятнах киселя, и войлок сквозь клеенку выбился на черном ложе костыля. Запел бурят на подоконнике, запел сапер из Костромы. Солдаты пели, словно школьники, и, как солдаты, пели мы. Все пели праведно и доблестно — и няня в стареньком платке, и в сапогах кирзовых докторша, забывши градусник в руке. Разрывы слышались нам дальние, и было свято и светло... Вот это все и было — Армия. Все это Родину спасло.