29 марта,
12:38
Спасибо за Победу!
← К списку работ

"Матерь человеческая" — Сухомлинова Маргарита , пгт Грибановский

Мария услышала короткую автоматную очередь. Хрипло заголосили женщины. Лающими голосами закаркали немцы. Толпа хуторян стала удаляться и скрылась за вершиной холма. На Марию навалился липкий, холодный страх. "Это Саню убили", - молнией обожгла ее страшная догадка. Она подождала немного, прислушалась. Человеческих голосов нигде не было слышно, только где-то в отдалении глуховато постукивали пулеметы. "Может, Саня живая? - подумала Мария. Может, ее только ранили и она,

бедненькая, лежит на дороге, истекает кровью?" Выйдя из гущины кукурузы,

Мария осмотрелась. Вокруг - никого. По холму тянулся пустой затравевший

проселок. Хутор почти догорел, лишь кое-где еще вспыхивало пламя, да над

пепелищем мельтешили искры. Прижимаясь к меже на краю кукурузного поля,

Мария поползла к тому месту, откуда, как ей казалось, она слышала крик

Сани и выстрелы. Ползти было больно и трудно. На меже сбились согнанные

ветрами жесткие кусты перекати-поля, они кололи коленки и локти, а Мария

была босиком, в одном старом ситцевом платье. Так, раздетой, она

минувшим утром, на рассвете, убежала с хутора и теперь проклинала себя

за то, что не взяла пальто, платок и не надела чулки и туфли. Саню она нашла там, где и думала. Девочка лежала, распростертая, в кювете, раскинув худые руки и неудобно подогнув под себя босую левую ногу. Еле различая в зыбком мраке ее тело, Мария прижалась к ней, щекой ощутила липкую влажность на теплом плече, приложила ухо к маленькой, острой груди. Сердце девочки билось неровно: то замирало, то колотилось в порывистых толчках. "Живая!" - подумала Мария. Оглядевшись, она поднялась, взяла Саню на руки и побежала к спасительной кукурузе. Короткий путь показался ей бесконечным. Она спотыкалась, дышала хрипло, боясь, что вот сейчас уронит Саню, упадет и больше не поднимется. Уже ничего не видя, не понимая, что вокруг нее жестяным шелестом шумят сухие стебли кукурузы, Мария опустилась на колени и потеряла сознание... Очнулась она от надрывного стона Сани. Девочка лежала под ней, захлебываясь от заполнившей рот крови. Кровь залила лицо Марии. Она вскочила, подолом платья протерла глаза, прилегла рядом с Саней, приникла к ней всем телом. - Саня, деточка моя, - шептала Мария, давясь слезами, - открой глазки, дите мое бедное, сиротиночка моя... Открой свои глазоньки, промолви хоть одно словечко... В груди у Сани хрипело, хлюпало, клокотало. Поглаживая ладонью

детские, с угловатыми колонками ноги девочки, Мария с ужасом

почувствовала, как холодеют под ее рукой узкие ступни Сани.

- Прокинься, деточка, - стала молить она Саню. - Прокинься,

голубочка... Не умирай, Санечка... Не оставляй меня одну... Это я с

тобой, тетя Мария. Слышишь, деточка? Мы же с тобой только двое остались,

только двое... Саня умерла на рассвете. Как ни старалась Мария согреть смертельно раненную девочку своим телом, как ни прижималась к ней горячей своей грудью, как ни обнимала ее - ничего не помогло. Похолодели Санины руки и ноги, замолкло хриплое клокотание в горле, и вся она стала застывать. Мария закрыла Сане чуть приоткрытые веки, сложила на груди исцарапанные, со следами крови и лиловых чернил на пальцах, одеревеневшие руки и молча села рядом с мертвой девочкой. Сейчас, в эти минуты, тяжкое, неутешное горе Марии - смерть мужа и малого сына, два дня назад повешенных немцами на старой хуторской яблоне, - как бы уплыло, заволоклось туманом, сникло перед лицом этой новой смерти, и Мария, пронзенная острой внезапной мыслью, поняла, что ее горе только невидимая миру капля в той страшной, широкой реке горя людского, черной, озаренной пожарами реке, которая, затапливая, руша берега, разливалась все шире и шире и все быстрее стремилась туда, на восток, отдаляя от Марии то, чем она жила на этом свете все свои недолгие двадцать девять лет...

Финалист
Используя данный сайт, вы даете свое согласие на использование данных Cookies в соответствии с Политикой конфиденциальности и Положением о проведении Фестиваля. ×