Роман Рубанов

Прадед

В сорок первом под Смоленском, в октябре,

По дороге в медсанбат, не дотянув,

От смертельной раны вышло умереть,

Будто старость этой смертью обманув.

Шла дорога, грязь урчала, ливень лил,

Скрип телеги до печенок доставал,

И мой прадед Сухоруков Михаил

В той телеге под Смоленском умирал.

А жена его в деревне ждет-пождет

И баюкает детишек: «Ваш отец

Возвернется, его пуля не возьмет,

Возвернется, как войне придет конец».

Похоронку не неси ей, почтальон,

Милосердия Господь не отменял,

Пусть не знает, как под липким ливнем он

Под Смоленском в той телеге умирал,

Как под пушечный и под небесный гром

С ним бойцы прощались, думая, навек.

Под Смоленском тем дождливым октябрем

Навсегда расстался с телом человек.

А душа, она бессмертна, и ее

В твердь земную на покой не запереть.

Над Смоленском херувимский хор поет,

Будто прадеда оплакивает смерть.

В райских кущах, там где все кругом свои,

Перед тем как громко протрубить отбой,

Ангел спросит: «Это кто тут Михаил?»

Прадед скажет: "Ты да я да мы с тобой".