Не устал я писать о войне,

Хоть и хочется лирики очень.

Но сквозь сны всё летят Focke-Wulf,

Разрезая московские ночи!

И по-прежнему я в строю

В ополчении под Москвой.

Про войну я пишу свою!

Не убитый пока. Живой!

Нам в атаку. Уже рассвет.

Безымянные эти высоты.

Нам всего-то по двадцать лет.

И, конечно же, жить охота...

В снах моих нынче явь живёт:

Всё раскрашено в тёмно-алый!

С эскадрильей я в полёт,

Словно лётчик лечу бывалый!

Совершаю ночной таран,

Поджигаю я их составы.

Вот уже я по шею в воде

За Дунаем у переправы!

Эти сны мне даны с небес,

Чтобы помнить и видеть это!

Тот, горящий от взрывов, лес!

И кровавый пожар рассвета!

Я штурмую немецкий дзот.

Я тащу «языка» от фрицев.

Понимаю, что, вроде, сплю,

Но во снах о войне не спится!

Всё, как будто бы наяву!

Это правда! Не сны! Я знаю!

Я под Курском свой танк веду.

Я стою у Рейхстага в мае.

А под утро опять - вперёд!

По болотам с пехотой нашей!

По-пластунски четвёртый год

Мы на Запад рассветы пашем.

Это всё нынче нужно мне,

Чтоб мы ту войну не забыли!

И пишу я в московском сне

На Рейхстаге, что мы здесь были!