Сорок первый, натянуты нервы

Грохотом взорвано из бытия:

Шепот отечества томный и мерный

И зловещее слово «Воина».

Мальчик лежал посредине России,

Всех ее пашен, дорог и осин…

Что же ты, взводный?! «Докажем!..», «Осилим!…»

Вот он - Фашист. Докажи И осиль.

Вот он – фашист! Оголтело и мощно

воет его знаменитая сталь.

Знаю, Что это почти невозможно.

Знаю, что трудно. Но все-таки встань!

Встань, лейтенант! Слышишь, просят об этом,

вновь возникая из небытия

дом твой, проникнутый солнечным светом,

Город, Отечество, Мама твоя…

Просят деревни, пропахшие гарью.

Солнце как колокол в небе гудит!

Просит из будущего Гагарин.

Ты не поднимешься – он не взлетит.

Просят твои нерожденные дети.

Просит история!.. И тогда

встал лейтенант. И шагнул по планете,

выкрикнув не по уставу: “Айда!”

Встал и пошел на врага, как вслепую.

(Сразу же сделалась мокрой спина)

Встал лейтенант!… И наткнулся на пулю

Глухую и твердую, как стена

И для него наступила сплошная

и бесконечная тишина…

Чем этот бой завершился – не знаю.

Знаю, чем кончилась эта война!

Ждет он меня за чертой неизбежной

Он мне мерещится ночью и днем –

худенький мальчик, всего-то успевший

встать под огнем и шагнуть под огнем...