Старшина рванул с обычную дверь прыжком влетел в избу хенде хох они спали открывались перед последним броском в железке только один не спал в угол метнулся окружи волосков уловил это прыжок и почти в упор входил в немца пулю грохот ударил в низкий потолок немцы швырнула стенам а старшина забыл вдруг все немецкие слова и только хриплый кричал ли Гаити Гаити Гаити и ругался чёрными словами самыми черными Какие знал нет ни Крика Они испугались не гранаты которые размахивал старшина просто подумать не могли мыслях представить даже что один он На многие вёрсты один-одинешенек не вмешалась это в понятие фашистка их мозги и потому напал легли мордами вниз как велел все четверо легли 5 прыткие самый уж на том свете числился и позвали друг друга повязали друг друга ремнями аккуратно повязали А последнего Федот евграф each лично связал и заплакал слёзы текли по грязному небритому лицу он тряс ознобе И смеялся сквозь эти слёзы и кричал что Взяли Взяли до 5 девчат пять девочек было всего всего пятеро Они они прошли Вы никуда не прошли и сдохните здесь все сдохните лично каждого убью лично даже я начальство помилует а там Пусть судит меня Пусть судят о рука ныла так мило Что горело всё в нём и мысли спутались потому он особо боялся сознание потерять и цеплялся за него из последних зелёных цеплялся тут Последний путь он уже никогда не мог вспомнить колыхались впереди немецкие спины болтались из стороны в сторону потому что Шаталова васьково будто в доску пьяного и ничего он не видел кроме этих четырёх спины и об одном только думаю успеть выстрелить если сознание потеряет она не на последней паутинки висела и боль такая во всём теле горела что рычал он от боли той рычал и плакал обессилел видно в конец и лишь тогда он сознанию своему оборваться разрешил когда окликнули их и когда понял он что навстречу идут свои русские.